Метеоры

Метеора была бы необычным явлением даже без своих монастырей, извест­ных на весь мир тем, что стоят на вершинах вели­колепных нерукотворных каменных "башен", как бы вырастающих из земли на Фессалийской равнине и устремленных в небо. Геологи считают, что эти "башни" образовались тысячи лет назад в процессе посте­пенного обмельчания огромного озера, покрывав­шего некогда все окрест­ные земли. Самая высокая "башня" поднимается на 415 метров над городком Каламбака и называется Платилитос. На ней стоит монастырь Великая Ме­теора. Окружающие ее "башни" также выглядят весьма внушительно.
На­звание Метеора (букваль­ное значение — "висящая между небом и землей") в наши дни относится ко всему комплексу огромных каменных столбов, а вначале это было лишь название монастыря на "башне" Платилитос, данное ему его основателем преподобным Афанасием.

Неизвестно, когда здесь впервые поселились монашествующие. К XI веку, согласно древним источникам, в пещерах и кельях нижних этажей "каменного леса" уже жило множество отшельников. Сначала они забирались на отвесные скалы, просовы­вая ступни в щели, а потом соорудили примитивные леса, положив доски поверх деревянных клиньев, вбитых в трещины в скале. Подъ­ем на такую огромную высоту облегчали веревки, свисавшие из пещер и с каменных выступов. Отшельники построили себе здесь жилища, прилепив их к скалам, как орлиные гнезда, не только из свойственной монахам любви к уединению. На греческие земли периодически совершали набеги пираты-сарацины, и недосягаемые высоты Метеоры давали безопасный приют тем, кому пришлось покинуть доступные для сарацинов прибрежные области.

К началу XII века Метеора уже вела организованную жизнь. По воскресным и праздничным дням иноки спускались из своих пещер для совместного участия в Таинствах и Богослужени­ях в храме в Дупиани, который они называли между собой Кирьяко (от греческого слова Киръяки — воскресенье). Эта каменная церковь, посвященная Пресвятой Богородице, до сих пор стоит у дороги в Кастраки под монастырем святителя Николая. Монахов становилось все больше; и община стала известна как Скит Дупи­ани или Стаги, — название, которое, возможно, образовалось от сли­яния слов any агиос (место святых), сокращенных в процессе час­того использования до стагус.

В начале XIV века молодой монах по имени Афана­сий, спасшись бегством после разграбления каталонскими наемни­ками Горы Афон, основал на вершине Платилитос первый обще­жительный монастырь, посвятив его Преображению Господню. К концу XIV века здесь было уже двадцать два монасты­ря, образовавших "Литополис (Скальный Город) Стаги". Большин­ство этих монастырей были приведены в порядок и расширены в XV-XVI веках, когда Метеора достигла своего расцвета как крупный монашеский центр. Сначала здешними мо­настырями неофициально руководил Прот (настоятель) общины Стаги, а в 1490 году главой над ними стал настоятель монастыря Преображения (Великая Метеора). В дальнейшем турецкая оккупа­ция и различные внутренние и внешние проблемы привели к упадку монашеской жизни Метеоры. Во время II Мировой войны италь­янские и немецкие оккупанты разграбили многие здешние монас­тыри. То немногое, что уцелело, подверглось осквернению со сторо­ны коммунистов в последовавшей за этим гражданской войне.

В наши дни из двадцати двух монастырей действуют только шесть: святителя Николая, Великая Метеора, Варлаам, Руссану, Святой Тро­ицы и святого первомученика Стефана. Два из них, святого Стефа­на и Руссану — женские. Это не так уж неожиданно, как может показаться, принимая во внимание факт, описанный шведским пу­тешественником Ионасом Бёрнсталем, посетившим монастырь свя­того Стефана в 1779 году: "вначале это была обитель для женщин, любящих уединение, потом она оказалась заброшенной, и в конце концов здесь поселились монахи".

В течение многих столетий до монастырей Метеоры можно было добраться лишь посредством целой системы веревочных и при­ставных лестниц. Однако у человека, пользовавшегося этими лест­ницами, возникало столь сильное головокружение, что со временем монахи стали подниматься наверх в больших сетях, сначала пред­назначавшихся только для подъема вещей и продовольствия. Бра­тию и посетителей монахи тянули наверх вдоль отвесной стены при помощи деревянной лебедки. Такой подъем занимал более по­лучаса. Это своеобразное восхождение даже было воспето древним монахом-гимнографом, писавшим: «Сеть говорит иноку: Будь бдителен; я не только поднимаю тебя от земли к вершине, но возношу тебя на Небо».

В 1920-х годах в скалах "каменного леса" были выбиты сту­пеньки и дорога, так что в наши дни паломники имеют возмож­ность подниматься по каменным ступеням, сохраняя относитель­ный душевный покой, что, однако, лишает их хорошего стимула к горячей молитве. Лебедки используются до сих пор для доставки продовольствия и стройматериалов, а также иногда для подъема благочестивых гостей из числа монашествующих.

К несчастью для иноков и инокинь, Метеора привлекает не толь­ко православных паломников, но и толпы обычных туристов. Однако насельники монастырей относятся к этому спокойно, с надеждой называя себя "миссионерами". Один из иноков Великой Метеоры сказал: "Конечно же, нам больше хотелось бы жить в тишине и одиночестве, как на Афоне или в других уединенных монастырях, но если мы уйдем отсюда, местные жители устроят в монастыре гости­ницу, как уже было после II Мировой войны, или Министерство культуры превратит его в нелепый аттракцион для туристов. Тогда наши святые будут преданы забвению, и люди уже не будут покло­няться здесь Богу. Мы не оставим своих святых. Это наш крест и наше благословение. Мы должны сделать все, что в наших силах".

Монастырь святого первомученика Стефана
(Св. первомученик Стефан и великомученик Харалампий)

Монастырь святого первомученика Стефана, наиболее светлый и просторный из всех, с 1961 года является женской обителью, в которой сейчас подвизаются около сорока монахинь. Ранняя его история почти неизвестна. На скале возле входа высечено имя ИЕРЕМИЯ, а рядом - дата в старом летоисчислении, приблизитель­но соответствующая 1191—1192 годам. Предполагают, что это имя принадлежит первому отшельнику, жившему здесь в пещере на вершине скалы. Основателями монастыря считаются архимандрит Антоний (XV век) и ныне канонизированный настоятель Филофей из местечка Склатэна в районе Трикала. Антоний построил первый каменный храм в честь святого Стефана, а святой Филофей отреставрировал уже существующий храм, выстроил для братии кельи и основал общежительную общину. Настоятель Фи­лофей жил в XVI веке. По свиде­тельству шведского путешественника Ионаса Бёрнсталя монас­тырь святого Стефана, возможно, когда-то был женской обителью.

В 1798 году была построена большая церковь в честь святого первомученика Стефана, главу которого подарил монастырю родственник румынского правителя Драгомита по имени Влахия Владислав. Монастырь был тесно связан с правящими домами Румынии, которые с XIV по XVI века щед­ро благотворили ему. Во времена турецкого ига монастырь свято­го Стефана был известен своей просветительской деятельностью. На средства обители построили государственную школу в Каламбаке и финансировали школу в соседней Трикале. И даже еще в 1970 году у сестер была маленькая школа для сирот. О научных интересах сестер свидетельствует прекрасная, хорошо организованная библиотека. Одна из последних публикаций монастыря святого Стефана — подробный рассказ о жизни и чудесах святого Харалампия. В помещении трапезной, построенной в 1857 году, в наши дни располагается музей, в котором хранятся искусно украшенные рукописи, иконы поствизантийс­ких времен, шитые золотом облачения и плащаницы, деревянная церковная утварь, украшенная великолепной резьбой и изделия­ми из серебра.

Сестры (которые, кстати, охотно показывают посетите­лям свой монастырь), тепло и благоговейно почитают его не­бесных покровителей — святого Стефана и святого Харалампия. У них накопилось множество историй о древних и современных чудесах этих святых. В монастыре хранятся частицы их мощей (глава святого Стефана и косточка от запястья святого Харалампия).

Святой первомученик Стефан

Первый мученик за Христа был учеником Господа и одним из семи диаконов, поставленных святыми апостолами на служение бедным. Святого Стефана как начальника над всеми семью диаконами иногда называют архидиаконом. Согласно преданию, он при­ходился дальним родственником апостолу Павлу. Он был одним из тех образованных евреев, которые испытали на себе сильное влия­ние эллинской культуры. С состраданием относясь к старикам и бедным, Стефан прекрасно справлялся с обязанностями диакона. Его проповедь привлекала множество прозелитов, равно как и со­братьев из числа евреев, расходившихся во взглядах с Церковью. Исполненные Духа слова Архидиакона обезоруживали и ставили в тупик законников. Не находя, что возразить ему, его обвинили в богохульстве. Нехватку доказательств восполнили ложные свиде­тельства, и Стефана привели на суд. Эти события описаны в книге Деяний святых Апостолов:

А Стефан, исполненный веры и силы, совершал великие чудеса и знамения в народе. Некоторые из так называемой синагоги Либертинцев и Киринейцев и Александрийцев и некоторые из Киликии и Асии вступили в спор со Стефа­ном; но не могли противостоять мудрости и Духу, Кото­рым он говорил. Тогда научили они некоторых сказать: мы слышали, как он говорил хульные слова на Моисея и на Бога. И возбудили народ и старейшин и книжников и, напав, схватили его и повели в синедрион. И представили ложных свидетелей, которые говорили: этот человек не перестает говорить хульные слова на святое место сие и на закон. Ибо мы слышали, как он говорил, что Иисус Назорей разрушит место сие и переменит обычаи, которые пе­редал нам Моисей. И все, сидящие в синедрионе, смотря на него, видели лице его, как лице Ангела. Деян. 6, 8-15

Далее говорит сам Стефан, вспоминая долгую историю промыслительной заботы Бога о еврейском народе и неверности послед­него. Стефан описывает историю народа от Авраама до прихода Моисея, отвержение народом Моисея, обращение к идолопоклон­ству и, наконец, строительство Соломонова храма, говоря о котором святой Стефан заметил: "Но Всевышний не в рукотворенных храмах живет "(Деян. 7, 48). Речь Архидиакона заканчивается пламенным обличением жестокосердия слушателей:

"Жестоковыйные! люди с необрезанным сердцем и уша­ми! вы всегда противитесь Духу Святому, как отцы ваши, так и вы. Кого из пророков не гнали отцы ваши? Они убили предвозвестивших пришествие Праведника, Кото­рого предателями и убийцами сделались ныне вы, — вы, которые приняли закон при служении Ангелов и не со­хранили". Деян. 7, 51-53

Неудивительно, что слушатели пришли в ярость от этого от­крытого обличения и потребовали казни Стефана.

«Слушая сие, они рвались сердцами своими и скрежета­ли на него зубами. Стефан же, бучи исполнен Духа Святаго, воззрев на небо, увидел славу Божию и Иисуса, стоящего одесную Бога, и сказал: вот, я вижу небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога. Но они, за­кричав громким голосом, затыкали уши свои, и единодуш­но устремились на него, и, выведя за город, стали побивать его камнями. Свидетели же положили свои одежды у ног юноши, именем Савла, и побивали камнями Стефана, кото­рый молился и говорил: Господи Иисусе! приими дух мой. И, преклонив колени, воскликнул громким голосом: Гос­поди! не вмени им греха сего. И, сказав сие, почил.» Деян. 7, 54-60

В первоначальном варианте Жития святого Стефана говорится, что, по преданию, Савл (будущий апостол Павел) был родственни­ком Стефана. Кровным родством объясняется тот факт, что Савл не принимал активного участия в убиении Стефана (как родственник, он не должен был этого делать), а лишь как свидетель сторожил одежды тех, кто побивал мученика камнями. Согласно тому же раннему преданию, Пресвятая Богородица и святой апостол Иоанн Богослов тоже стояли неподалеку и были свидетелями мученичес­кой кончины Стефана. Тело Первомученика забрал и предал по­гребению на своем участке Гамалиил, сын одного из еврейских правителей, тайный христианин. Без сомнения, Стефан пользовался большой любовью, поскольку рассказ об этих событиях в книге Деяний заканчивается словами: "Стефана же погребли мужи бла­гоговейные, и сделали великий плач по нем" (8, 2). Святой архиди­акон Стефан принял мученическую кончину в 34 году от Рожде­ства Христова, через год после событий Пятидесятницы, то есть сошествия Святого Духа на апостолов.

Житие священномученика Харалампия

Этот великий Святой II века был епископом провинции Магнезия и принял мученическую кончину за Христа в возрасте 113 лет. Во времена правления императора Септима Севера (193-211 гг. от Р.Х.) прока­тилась волна сильных гонений на Церковь. Святой Харалам­пий не стал спасаться бегством, но продолжал открыто пропо­ведовать Евангелие, призывая христиан крепко стоять за Хри­ста перед лицом мучений и смерти. Его схватили и приве­ли к правителю Луциану и на­чальнику его войск Луцию. После того как Святой отка­зался принести жертву идолам, Луциан приказал подвесить его над полом и строгать его тело железными крюками. Присутствовавшие при этих пытках свидете­ли рассказывали, что он переносил страдания так, словно был вне тела. Когда мучители сдирали с него широкие полосы кожи, Свя­той Харалампий сказал, обращаясь к своим преследователям: "Бла­годарю вас, братья мои, за то, что соскребаете с меня тело ветхое и возрождаете душу мою для вечной жизни". Палачи, имена которых были Порфирий и Баптус, в конце концов устали до изнеможения и стали жаловаться: "Его тело, даже обструганное железными ког­тями, сильнее железа, и сам он остается невредим". Перед лицом явного чуда они открыто исповедали Христа и были обезглавлены по приказу Луциана.

Военачальник Луций пришел в такую ярость от их обращения и от бодрого и даже радостного вида мученика, что сам схватил скребок, чтобы продолжить страшную пытку. Но как только он прикоснулся к телу Святого, его руки отделились от локтей, будто отсеченные мечом, и повисли, словно привязанные к телу святого Харалампия. Луций упал на землю с воплем: "Этот человек — колдун!", и стал умолять правителя о помощи. Взбешенный прави­тель, подскочив к Святому, плюнул ему в лицо; в то же мгновение голова правителя повернулась на шее в противоположную сторону.

Свидетели начали в ужасе просить Харалампия снять с этих двоих свое проклятие, но Харалампий ответил, что это не его проклятие, а наказание от Христа. Многие из присутствующих, видя такое про­явление Божественной справедливости, обратились в Христианскую веру.

Тем временем Луциан и Луций тоже стали просить пощады, обещая, что если Харалампий умолит о них Бога, они тоже уверуют. Харалампий помолился об исцелении своих преследователей и себя самого, и Господь тотчас же даровал Святому просимое. Луций упал к ногам Святого, желая немедленно креститься, а правитель приостановил казнь до того момента, когда сможет сообщить о происшедшем императору.

Император, узнав о том, что не только Луциан и Луций, но почти вся та провинция перешла на сторону престарелого Еписко­па, послал три сотни солдат с приказом схватить Харалампия и привести на суд в Антиохию. Солдаты жестоко мучили Святого, вгоняя в тело острый шип, скручивая бороду в веревку, и тащили его таким образом по дороге.

Когда святой Харалампий предстал пред императором, Септим Север велел вбить ему в грудь три острых гвоздя, потом принести дрова и сжечь его заживо. Несколько часов пролежал мученик в огне, а те, кто стояли рядом, засыпали его лицо горячими углями. Но вот огонь, прогорев, погас, а Харалампий так и остался невредим. Ошеломленный император начал расспрашивать Святого, желая узнать его возраст, из какой он семьи и почему не признает рим­ских богов. Мученик ответил, что верит во Христа как в единого истинного Бога. Севера озадачил этот ответ, и он захотел лично убедиться в том, что Харалампий может творить чудеса. Он прика­зал привести человека, уже тридцать пять лет страдавшего одержи­мостью после того, как убил соседа, рассчитывая завладеть его иму­ществом. Когда бесноватого положили у ног святого Харалампия, бес вдруг закричал, как от боли, и начал рассказывать долгую исто­рию одержимости этого человека. По слову Харалампия бес вышел, и человек получил свободу.

Спустя три дня умер один юноша из числа придворных импе­ратора, и Север приказал принести его тело. Он спросил Харалам­пия, может ли он воскресить умершего, на что тот ответил: "Человекам это невозможно, но ис­полнимо силой Христовой". Он начал молиться, и юноша воскрес.

Сначала император, казалось, убедился в невиновности Харалампия, но потом один из придворных, имя которого было Крисп, опять восстановил его про­тив Святого, называя Харалампия колдуном. Император приказал солдатам опалять лицо мученика горящими факелами, но когда они начали выполнять приказ, из фа­келов вырвалось огромное пламя и охатило семьдесят человек, стоявших рядом. Пока Крисп ожесто­ченно спорил о природе Христа с христианином по имени Аристарх, также оказавшимся свидетелем этого происшествия, импера­тор в ярости богохульствовал, с безумной ненавистью бросая вызов Господу: "Смотри, я готовлюсь к войне, я направлю против Тебя свою великую армию. Спускайся, или я стащу небеса на землю, погашу солнце и схвачу Тебя вот этими руками!"

В то же мгновение земля задрожала, небо раскололось от ударов грома и блеска молнии. Все присутствующие онемели от страха. Император и Крисп оказались повисшими в воздухе, будто поддерживаемые невидимой силой. Император стал кричать, обраща­ясь к святому Мученику, умоляя спасти его и обещая, что в случае своего спасения будет во всеуслышание славить истинного Бога.

Тогда заговорила дочь императора Галина (она была тайной христианкой), прося отца уверовать во Христа ради избавления от невидимых уз. Она упала на колени перед Епископом-Мучеником с просьбой помолиться Христу об освобождении отца. Харалампий помолился, и император с Криспом получили свободу. Септим и его придворные, потрясенные этим наказанием свыше, удалились во дворец, после чего в течение трех дней не решались показаться людям.

К несчастью, даже такой урок не пошел императору на пользу. Вскоре он снова поверил в то, что Харалампий - колдун. Его дочь, христианка Галина, прямая и бесстрашная девушка, пришла в императорский храм и повергла на землю каменные идолы. Статуи рассыпались в прах. Жрецы сообщили об этом императору, и Север велел им срочно собрать пятьдесят скульпторов, способных в ту же ночь сделать идолов заново. К утру идолы уже стояли на своих местах, а император объявил, что они возродились сами, своей соб­ственной силой. Когда об этом объявили Галине, она ответила: "Я также легко разрушу новые идолы, как разбила старые", и, повер­нувшись к статуе Зевса, сказала: "О Зевс, воскресший из мертвых, повелеваю тебе вернуться в царство мертвых" и снова начала громить каменные изваяния.

Император в ярости приказал ей принести жертву богам, но она ответила: "Я уже принесла вашим богам жертву. Если хотите, я то же сделаю и с остальными вашими божествами". Испуганный дерз­новением собственной дочери, император передал Святого в руки некоей скандально известной вдовы с тем, чтобы тот навлек на себя насмешки и бесчестие. Но и эта грешная женщина, увидев Священномученика и его чудеса, также исповедала свою веру во Христа.

Наконец, Крисп посоветовал императору отрубить Харалампию голову. Император, опасаясь, что скоро все жители его провинции обратятся в Христианство и восстанут против него, согласился и вынес Святому смертный приговор.

На пути к месту казни святой Мученик благодарил Бога за то, что Господь считает его достойным умереть за Него, и умолял помянуть его в Небесном Царствии. В это мгновение небеса от­верзлись, и Сам Господь в окружении сонма ангелов явился со словами: "Вот, Харалампий, ты много пострадал за Меня. Проси, что хочешь, и Я исполню твою молитву". Мученик ответил: "Господи, пусть в том месте, где будут почивать мои мощи, никогда не будет голода, чумы, сильных ветров, губящих урожай, но только мир, про­цветание и изобилие вина и зерна... Господи, Ты знаешь, что люди — это всего лишь плоть и кровь, прости им грехи их и даруй изобилие плодов Твоих земных, чтобы они, в радости, славили Тебя, Подателя всех благ. И пусть роса, сходящая с неба, служит им во исцеление. Господи, Боже мой, излей на них потоки благости Твоея!"

Окончив молитву, Святой преклонил колена и предал дух Гос­поду в ту минуту, когда палач только собирался отсечь ему голову мечом. Это произошло 10 февраля 202 года. После его кончины Галина взяла его тело и похоронила в украшенном золотом гробе. Император боялся неустрашимой Веры дочери и опасался возмож­ных последствий преследования этой Веры, поэтому он позволил ей беспрепятственно исповедовать Христа.

Чудеса священномученика Харалампия

Священномученик Харалампий и в наши дни отвечает на мо­литвы тех, кто просит у него ходатайства пред Господом. Приводим рассказ о некоторых его чудесах, услышанный нами из уст насельниц обители священномученика Стефана.  

Эпидемия на Святой Горе Афон
Харалампий имеет особый дар исцеления инфекцион­ных болезней. По его предстательству прекращаются эпидемии тифа, холеры и чумы. В 1908 году во время смертоносной эпидемии на Святой Горе из монастыря святого Стефана на Афон была достав­лена глава святого Харалампия. После того, как было отслужено всенощное бдение, эпидемия прекратилась, и с тех пор на Святой Горе каждый год служат всенощную в честь святого Харалампия, Святого, наиболее почитаемого (после Пресвятой Богородицы) афонскими насельниками.

Наказание Божие
В 1897 году, во время греко-турецкой войны, турки вторглись в Метеору и попытались унести мощи святого Харалампия, но, как ни старались, не могли открыть раку, которая обычно не запиралась. Вскоре началась сильная эпидемия тифа, и даже командую­щий турецкими войсками счел ее Божиим наказанием за неблаго­говейные действия турок.

Ребенок Марии
В 1950 году четырехлетнюю дочь Марии, Наири, парализовало. Врачи ничем не могли ей помочь и отправили ее домой умирать. Мария провела много ночей в молитве и вот однажды она увидела во сне святого Харалампия. Она попросила в храме его икону и в течение сорока дней держала ее у себя дома. Все сорок дней перед иконой горела лампада. В канун праздника святых Апостолов девочке явился святой Харалампий и исцелил ее. Комната, в которой она лежала, наполнилась чудесным благоуханием, а от иконы нача­ло истекать благовонное миро.

Год молчания
На западном побережье Греции есть храм в честь святого Хара­лампия, построенный в благодарность за спасение населения горо­да от эпидемии тифа. Однажды день памяти святого Харалампия пришелся на неделю перед началом Великого Поста. В Греции, как и в других странах, в эту неделю проводится праздничный карнавал. Накануне дня святого Харалампия мимо этого храма проходила некая супружеская чета и, услышав пение, жена изъявила желание зайти в храм и постоять на службе. Однако муж начал хулить свя­того Харалампия, а потом сказал, что лучше пойдет на карнавал. В то же мгновение он был внезапно поражен немотой. Жена привела его в храм, где он, встав на колени, покаялся в своем богохульстве. Ров­но через год, в праздник святого Харалампия, он снова обрел дар речи.

Сбережения, накопленные за всю жизнь
В 1966 году человек по фамилии Николау возвращался в род­ную деревню, где собирался жить на пенсии. С собой у него были сбережения, накопленные за всю жизнь. Добравшись до своей де­ревни, он с ужасом обнаружил, что потерял все деньги. На следую­щее утро отправился обратно в Пиреи в надежде каким-то образом отыскать пропавшие деньги. В деревне Палигиргос он зашел в маленькую часовенку в честь священномученика Харалампия, что­бы попросить Святого о помощи. В это время он услышал голос, говоривший, что искать надо под сиденьем машины, в которой он накануне проехал часть пути домой. Господин Николау разыскал эту машину. Оказалось, что деньги действительно упали под сиденье.

Терпение ради Христа
Один человек, страдавший неизлечимым недугом, который вы­зывал сильнейшую боль, часто и горячо молился святому Харалампию об исцелении. Наконец, однажды ночью Святой явил­ся ему и сказал, что его страдания намного слабее тех, что перенес Христос, и что ему лучше терпеливо переносить болезнь, чем полу­чить исцеление, так как болезнь послана ему для того, чтобы облег­чить ему путь ко спасению.

Сестра послушницы
В 1978 году в обитель святого Стефана пришла одна молодая женщина с намерением принять монашество. Она носила одежду послушницы, но в первые месяцы тяжко страдала, так как сердце ее разрывалось от разлуки с семьей. Однажды ее навестила старшая сестра. Она попыталась уговорить послушницу оставить монастырь, что только усугубило ее страдания, поскольку сестра яркими красками живописала ей картину жизни семьи после ее ухода: как ночь за ночью родители проводят без сна, сердечно тоскуя из-за расставания с младшей дочерью. В тот вечер старшая сестра оста­лась ночевать в обители, и ближе к рассвету ей приснился святой Харалампий. Он говорил с ней строго, сурово обличая ее за то, что пыталась уговорить сестру покинуть монастырь. Святой сообщил, что отказ от монашеского пути скажется на жизни девушки самым пагубным образом. Ругая старшую сестру, Святой сильно ударил ее по щеке, и, проснувшись, она ощущала на лице покалывание от прикосновения его руки. Нет нужды говорить, что она послушалась святого Харалампия. Одна из монахинь, лично знакомая с ней, рас­сказывает, что у нее до сих пор ощущается покалывание в щеке от того удара.

Близнецы
В январе 1995 году в обитель приехала женщина из городка Трикала и рассказала сестрам, что она девятнадцать лет прожила с мужем в бездетном браке, и врачи считали, что она никогда не сможет забеременеть. В начале 1994 года она стала молиться свято­му Харалампию, и однажды он явился ей во сне со словами: "У тебя будут дети," — не "дитя", а "дети". Два месяца спустя она забеременела, а в конце года у нее родились два мальчика-близнеца. Теперь она часто приезжает в обитель со своими сыновьями.

"Монастырский священник"

В начале 1990-х годов молодой человек из соседней деревни пришел в обитель святого Стефана с намерением совершить само­убийство, прыгнув вниз с моста, соединяющего вершину скалы с дорогой. Он стоял на мосту, готовясь броситься в пропасть, и в этот момент к нему подошел старенький священник. Он представился духовником обители, и, хотя до того они никогда не встречались, начал говорить с юношей о его жизни, о выпавших на его долю испытаниях, призывая не отчаиваться и уверяя, что Господь помо­жет ему. Молодой человек ощутил в душе покой и радость. Он вернулся домой и начал регулярно ходить на литургию. Прошло несколько недель. Он снова отправился в монастырь, чтобы пого­ворить с тем священником. Сестра, которую он встретил у входа, сказала, что в обители нет постоянно проживающего духовника, есть только священники, которые специально приходят служить литургию. Оказалось, что в тот день, когда юноша стоял на мосту, ни один священник в обитель не приходил. Она расспросила юно­шу о том, как выглядел тот батюшка, и он подробно описал его. По этому описанию сестры сразу узнали в стареньком священнике самого святого Харалампия.

Монастырь Святой Троицы

Монастырь Святой Троицы расположен на основной дороге, между обителями святого Стефана и Руссану. Он похож на ма­ленький драгоценный камень у вершины длинной каменной лест­ницы. Эта вьющаяся лестница начинается возле тропы, которая ведет в сторону от дороги. Как и во всех других монастырях Мете­оры, трудности восхождения с лихвой вознаграждаются созерцани­ем чудесных видов, открывающихся с вершины. Первое упомина­ние о монастыре Пресвятой Троицы содержится в указе Симеона Уресиса Палеолога от 1362 года, относящемся к "Метеоре и Святой Троице". Согласно более позднему преданию, монастырь Святой Троицы был основан в 1438 году монахом по имени Деметий, но, кроме имени, о нем больше ничего не известно.

Главный храм посвящен Святой Троице. Он был построен в XV веке, как и прочие здания монастыря. В монастырских хрониках говорится, что потребовалось семьдесят лет, чтобы под­нять на вершину материалы, необходимые для строительства. К сожалению, в 1979 году, когда здесь постоянно жили всего не­сколько монахов, древний деревянный иконостас с выполненной вручную резьбой был украден вместе с иконами. Вместо него по­ставили новый иконостас. Второй храм, поменьше, стоит слева от входа. Он посвящен святому Иоанну Предтече. В его основании лежит круг, сверху он увенчан куполом, а само здание храма цели­ком вырублено в скале. На его стенах сохранились древние фрески. Когда-то в этой пещерной часовенке жили отшельники. Зайдя сюда, и сейчас можно ощутить неземное присутствие и почувство­вать особую атмосферу молитвы и воздержания, присущую древ­нему монашеству.

Трапезная в этом крохотном монастыре была недавно расписа­на фресками. Здесь есть даже музей, расположенный на втором эта­же. Позади церкви (на каменистой площадке, на вершине скалы) устроен садик. Землю для сада, как и во все монастыри Метеоры, в течение нескольких лет доставляли наверх при помощи сети и лебедки.

Монастырь святой Варвары — Руссану
(Св. великомученица Варвара)

Пожалуй, наиболее живописно из всех здешних монастырей выглядит обитель Руссану, построенная таким образом, чтобы она смотрелась как естественное продолжение вершины скалы. Глядя с вершины на восток, паломник видит монастыри святого Стефана и Святой Троицы, а повернувшись к западу — монастыри Варлаам и Великая Метеора. Согласно неподтвержденному преданию, в XIII веке здесь располагался другой, более древний монас­тырь. Современные же постройки, относящиеся к XVI веку, были воздвигнуты на развалинах старой церкви двумя братьями из Янины, выходцами из богатой семьи, иеромонахами Иоасафом и Максимом. Эти подвижники поместили отчет о своих тру­дах в завещании от 1545 года, написанном от руки на тонком пергаменте и хранящемся ныне в греческой национальной биб­лиотеке:

...Поскольку нас привлекал святой иноческий образ жизни, сравнимый лишь с жизнью ангелов, мы решили воздвигнуть Божий храм и кельи; все, что необходимо монахам. Настоятелем этого монастыря был митрополит Лариссы Виссарион, экзарх общины Стаги... и по благо­словению этого митрополита и настоятеля Великой Метеоры мы воздвигли святой храм в честь Господа нашего Иисуса Христа, так как прежний храм был покинут и разрушен временем. Мы полностью перестроили его, невзирая ни на тяжкий труд, ни на возникавшие трудности. С Божией по­мощью мы построили кельи для монахов и гостей и мно­гие другие сооружения, существенно улучшив состояние монастыря. Более того, мы обогатили его книгами, священ­ническими и диаконскими облачениями и церковными сосудами. Мы благословили и отдали в пользование мона­стырю свои виноградники, поля, сады, мельницы, скот, ло­шадей и всю прочую собственность, какую имели. Мы со­брали в его стенах множество иноков, рукоположили диаконов и священников, дабы они славили Господа вме­сте с нами. Потом мы установили в монастыре общежи­тельные правила и восприняли традиции Метеоры. У бра­тии теперь все общее: пища, одежда, жилища, и никто ничем не владеет внутри монастыря и за его пределами. Все жи­вут в мире и любви, в таком единомыслии, словно имея одну душу...

Главный храм, посвященный Преображению Господню, распи­сан прекрасными фресками, представляющими критскую иконо­писную школу. Второй небесной покровительницей монастыря все­гда была святая великомученица Варвара, память которой особенно чтут местные христиане. Небольшое трехэтажное строение - зда­ние монастыря - занимает всю поверхность вершины и включает в себя храм, кельи на первом этаже и комнаты для гостей, а также дополнительные кельи и мастерские на верхних этажах.

Жители Трикала, Кастраки и Каламбаки до сих пор почитают Руссану как место, дававшее людям убежище во времена турецких гонений 1757 года и греко-турецкой войны 1897 года, когда мно­гие семьи скрывались от преследований в стенах этого монастыря.

В начале XX века монастырь оказался заброшен, но в 1950 году в Руссану приехала из Кастраки благочестивая монахи­ня по имени Евгения и прожила здесь до 1971 года, до самой своей кончины. После ее смерти монастырь закрыли, так как состояние стен, надстроенных прямо на каменном основании вершины скалы, день ото дня ухудшалось. В 1980-х годах монастырь был восста­новлен силами греческой археологической службы, и сейчас в нем подвизаются десять сестер.

Святая Великомученица Варвара

Во времена правления римского императора Максимиана Галерия (293—311 гг.) в финикийском городе Гелиополе жил бога­тый греческий язычник по имени Диоскор, вдовец благородного происхождения. У него была единственная дочь Варвара, кото­рую горячо любил и ревниво оберегал. Поскольку ему приходи­лось часто и надолго уезжать из дома, он построил башню, больше похожую на неприступную крепость, и поселил в ней дочь вместе с воспитательницей и слугами. Взрослея, Варвара часами смотрела из окна башни на открывавшийся перед ее взором простор полей, садов и виноградников и на далекие, подернутые дымкой горы и долины, размышляя о том, как могло возникнуть все это исполнен­ное величия великолепие.

Служанка говорила ей: "Мир создали боги, которые стоят у нас во дворце и которым поклоняется твой отец: золотые, серебря­ные и деревянные идолы". Но Варвара сомневалась в этом, рассуждая так: "Ведь эти боги сами являются творением рук человеческих. Золотые и серебряные идолы сделал золотых дел мастер, каменные — скульптор по камню, деревянные — резчик по дере­ву. Как же могли создать весь мир эти безжизненные фигуры, не умеющие даже ходить и шевелить руками?"

Со временем ее острый, жаждущий истины ум раскрыл очи сердца для созерцания действий божественной благодати, и у нее возникло предпо­ложение: "Должен быть Единый Бог, Коего не сумела бы создать ни одна человеческая рука. Он имеет бытие, независимое ни от какой твари, и именно Его рукой сотворено все. Должно быть, именно Он раскинул над землей небеса и определил вес и меру нашей Земле. Именно Он дает свет Вселенной, заставляя сиять солнце, луну и звезды; украшает землю деревьями и цветами, орошает ее потоками рек и искристых ручьев. Бог, хранящий и питающий все живое, по самой природе столь совершенного порядка, созданного Им, должен быть Един".

Живя в своей одинокой башне, девушка не приучилась желать богатых одежд и украшений, которые так легко мог бы дать ей отец. Вместо этого она все больше и больше погружалась в созерцание, размышления о тайнах творения и своем месте в нем. Когда пришло время выдавать девушку замуж, к ней начало свататься множество богатых женихов благородного происхождения, так как все были наслышаны о ее красоте и богатствах ее отца. Диоскор неоднократно являлся к ней, чтобы сообщить об очередном предло­жении руки и сердца, но Варвара всем отказывала. В конце кон­цов она сказала отцу, что если он не оставит попытки выдать ее замуж, то потеряет единственного ребенка, поскольку она убьет себя.

Диоскор пришел в ужас от этой угрозы и не решился больше настаивать. Он рассудил, что если позволит ей свободно общаться с девушками ее возраста, она, возможно, начнет думать о замужестве и стремиться к нему. Диоскор собирался надолго уехать из Гелиополя и предоставил Варваре на время своего отъезда полную сво­боду, надеясь, что после его возвращения она будет более сговорчи­вой. Варвара и впрямь вскоре завела друзей, однако не таких, о каких думал отец. Ее новыми подругами оказались девушки-хрис­тианки. Они рассказали Варваре о Христе и о том, что Он — Бого­человек, Который является Одним из Святой Троицы по Божест­венной ипостаси и одновременно имеет человеческую природу, о Его сверхъестественном воплощении, земной жизни, учении, добро­вольном страдании и воскресении и о нескончаемом небесном бла­женстве, ожидающем тех, кто исполняет Его волю. Тем временем в Гелиополь пришел христианский священник, переодетый купцом, и Варвара, узнав об этом от своих новых подруг, послала за ним, умоляя придти и научить ее основам веры. Он явился и говорил с ней о том, что так долго было предметом ее размышлений, после чего крестил ее и вернулся домой.

Отец Варвары, уезжая, велел своему управляющему проследить за строительством купальни в саду над прудом. Планировалось сде­лать в купальне два окна, но пока Диоскор был в отъезде, Варвара приказала работникам добавить третье, чтобы эти три окна симво­лизировали Святую Троицу. Возвратившись домой, отец сразу уз­нал о причине появления третьего окна и об обращении дочери в Христианство. Непочтительное отношение Варвары к римским бо­гам привело его в ярость, и он велел ей отречься от Христианской веры. Она отказалась. Он выхватил копье с намерением убить ее. Варвара убежала, пытаясь спастись, но отец, преследуя ее, загнал ее в угол у выступа какой-то скалы. Варвара взмолилась Господу о помощи. В то же мгновение скала раскололась надвое, и девушка вбежала в образовавшуюся расщелину, после чего скала закрылась за ней, оставив ей проход, по которому она выбралась наружу. Вар­вара спряталась в пещере на склоне холма.

Однако ее выдал какой-то пастух. Отец приволок Варвару до­мой и запер в темнице без пищи и воды. Потом он привел ее к римскому правителю по имени Мартиан, чтобы тот судил ее за то, что она не почитает римских богов. Сначала правитель попытался уговорить девушку добровольно отречься от Христа, но когда стало ясно, что из этого ничего не выйдет, он отдал ее в руки солдат для истязаний. Ее раздели, привязали и били кожаными плетьми до тех пор, пока вся земля вокруг нее не пропиталась кровью. Потом мучители начали скрести ее свежие раны власяницей и острыми глиняными черепками. После этого Варвару бросили в темницу, где она должна была умереть от ран. Девушка молилась Господу об облегчении страданий, и в ту ночь Он явился ей. Он сказал, что ей надо набраться мужества, потому что Он уже уготовал ей на небе­сах вечную награду. Варвара исполнилась Божественной благодати и обнаружила, что исцелилась от всех ран.

Наутро Варвару вывели из темницы и снова привели к прави­телю, который тут же приписал ее исцеление силе римских богов. Она же твердо отрицала реальность их существования, открыто заявляя, что ее исцелил Сам Господь Иисус Христос. Тогда мучите­ли продолжили пытки. Тело страдалицы скребли железными крю­чьями, жгли горящими свечами и ударяли по нему тяжелыми молотами. При виде таких ужасных страданий одна женщина из толпы, имя которой было Иулиания, возвысила голос в ее защиту, обличая жестокость правителя и понося римских богов. Мартиан спросил ее, какой она веры, и Иулиания ответила: "Я христианка". Ее тотчас связали и подвергли мучениям вместе с Варварой. Обеим мучени­цам отсекли грудь и водили обнаженными по улицам до тех пор, пока император не приказал обезглавить их.

Иулиании отрубил голову один из воинов, а Варваре — собствен­ный отец, целиком находившийся во власти сатанинской ярости. Перед смертью Варвара умоляла Небесного Владыку: "Даруй благодать Твою всякому, кто помнит меня и мои страдания. Сохрани его от внезапной болезни и нежданной смерти, ибо Ты знаешь, Господи, что мы — плоть и кровь, но еще и творение Твоих пречистых рук". Пос­ле того, как она закончила молиться, с неба раздался голос, звавший Варвару и Иулианию в небесные обители, где им уготована награда за все земные страдания. Они предали дух Богу сразу после ударов мечей. Один благочестивый христианин по имени Галентиан взял тела мучениц и с почестями предал их погребению. Над их могилами он построил храм, и христиане приходили сюда поклониться их мощам. Здесь произошло множество случаев чудесных исцелений.

И отец Варвары, проявивший неестественную жестокость, и свирепый пра­витель понесли наказание за свой бесчеловечный поступок — их обоих убило молниями: Диоскора — сразу же после того, как он казнил дочь, на склоне горы, на пути с места казни, а правителя — вскоре после того, в собственном доме. Купальня, в которой святая великомученица Варвара впервые объявила, что является христи­анкой, стала местом паломничества и исцелений. О благодати, почи­вающей на этом месте, свидетельствовал Симеон Метафраст, пер­вый составитель жития святой Варвары и Отец Церкви VIII века - преподобный Иоанн Дамаскин. Преподобный Иоанн по про­шествии почти пятисот лет после мученической кончины святой Варвары повествовал: "Купальня существует до сих пор, исцеляя всякий недуг у христолюбивых людей, а потому не погрешим про­тив истины, сравнив ее с Иорданом, Силоамской купелью и Овчей купелью Вифезда, ибо у купальни святой Варвары совершается множество чудес".

Монастырь Варлаам (Препп. Феофан и Нектарий)

Дальше вдоль главной дороги, между Руссану и Великой Метеорой, расположен монастырь Варлаам. По преданию, первым на­сельником этой огромной скалы был монах Варлаам, современник преподобного Афанасия. По имени этого монаха монастырь потом и получил свое название. Храм, посвященный Всем Святым, воз­двигли основатели монастыря, которыми, как и в Руссану, были два брата-иеромонаха, преподобные Феофан и Нектарий Аспарас. Они происходили из состоятельной и благородной византийской семьи. Их отец, мать и все три сестры также приняли монашество.

В 1495 году юные братья Аспарас были пострижены своим духовным отцом по имени Савва, с которым они жили вместе на острове Ниси на озере Янина, в области, называемой Гунас, издрев­ле служившей пристанищем для отшельников. В 1505 году, после кончины отца Саввы, они отправились на Святую Гору Афон в монастырь Дионисиат, а на следующий год вернулись в Гунас. Там построили небольшой монастырь в честь святого Иоанна Предте­чи, на том месте, где стояла келья их духовного отца. Однако в 1510 году, вследствие политических и церковных интриг со стороны властей, они вынуждены были покинуть свой монастырь и искать прибежища в Метеоре. Наконец, в 1517 году они окончательно обосновались на вершине Варлаам. В их автобиографии, которая хранится в Варлаамской библиотеке, сказано:

Тот факт, что мы какое-то время жили в построенном нами монастыре святого Иоанна Крестителя, не мог не раздражать диавола, для коего невыносимо было видеть, как мы пребываем в мире и согласии с волей Божией... После многих испытаний мы покинули свой дом и при­шли в Святой Храм Метеоры, ища мира и уединения. Отцы отдали нам вершину святого Иоанна Предтечи, и мы про­жили там семь лет, но потом решили спуститься вниз и поселиться где-нибудь в другом месте, так как места на вершине скалы было очень мало, и из-за ветров, пронизы­вавших нас насквозь, мы постоянно болели... так что отцы не разрешили нам долее там оставаться. Так мы нашли прекрасное, просторное место на вершине, которая нам очень понравилась. Она называлась Варлаам, в честь монаха, жившего здесь в прошлом. Долгое время здесь ник­то не жил, поэтому в 1517 году мы начали строить свой монастырь на руинах старого, от ко­торого оставались лишь следы фундамента и часть алтаря. Среди местных иноков и мирян не было ни одного, кто помнил бы, что здесь кто-либо когда-либо жил. Изрядно по­трудившись вдвоем, мы с Божией помощью восста­новили храм Трех Святителей. Потом, по благодати и благословению Божию, стали приходить и другие иноки, и когда число братии достигло тридцати человек, мы реши­ли воздвигнуть для нужд растущего братства еще одну церковь, больших размеров. Все иноки много и с охотой трудились вместе с нами, и мы построили этот большой храм, посвященный Всем Святым. Он был возведен в 1541 году всего за двадцать дней.

В своем завещании братья добавляют:

...Мы хотели сделать его лучше, больше и красивее, но не решились, боясь завоевателей. В то время  ходили слу­хи, что султан приказал разрушить все христианские хра­мы. По этой причине мы и не стали строить наш храм так, как нам хотелось, а лишь воздвигли не очень большую церковь для служб. Мы служили в этом храме довольно долго, а потом Господь помог нам построить еще один, с прекрасным крестчатым сводом и двумя куполами. Мы это сделали за свой счет и вложили в строительство огромный труд и усилия. Всемогущий Господь помог нам выстроить и кельи для иноков, и другие сооружения для улучшения условий жизни в монастыре. Кроме того, мы, во славу Божию, приобрели для монастыря святые со­суды, книги и облачения.
Помимо этого, мы отдали монастырю свою собствен­ность: земли, поля, виноградники, сады, мельницы, оливко­вые рощи... и сделали наш монастырь общежительным. Мы стремились, чтобы иноки сохраняли чистоту сердца, ис­кренность в отношениях, и порядок во всем...

По воспоминаниям иеромонаха Кассиана, бывшего когда-то на­стоятелем афонского монастыря Симонопетр, внутренняя отделка храма была завершена три года спустя:

В 1544 году, в девятом часу в субботу 17 дня месяца мая было закончено строительство честного и великолеп­ного храма на священной скале Варлаам. Строительство было предпринято святейшими и преподобнейшими отца­ми, родными братьями Нектарием и Феофаном за свой собственный счет. К тому времени блаженный Феофан был уже десять месяцев как болен, и болезнь так истощила его силы, что он находился при смерти. Но ему очень хотелось увидеть новый храм, и он охотно и с радостью встал с постели. Несмотря на болезнь, пошел к храму, опираясь на посох, чтобы присутствовать при завершении строительства. Потом воздел руки горе, славя Бога и Всех Святых, коим он посвятил этот храм, благословил и помолился за всю братию, строителей, каменщиков и резчиков по дереву. После этого вернулся в свою келью, перекрестился и лег, обратив лицо на Восток...

Отец Феофан отошел ко Господу через несколько месяцев по­сле того, как увидел плодотворное завершение трудов своей жизни. Его брат, иеромонах Нектарий, умер шестью годами позже.

Рядом с храмом Всех Святых стоят еще две церкви: в честь Трех Святителей и в честь святого Иоанна Крестителя. Все они расписаны великолепными фресками. В большом храме среди множества фресок есть одна весьма необычная и интересная. На ней изображен святой Сисой, стоящий на коленях и скорбно смотря­щий в открытый гроб Александра Македонского, в котором лежит скелет "завоевателя мира". Надпись над изображением гласит: "Все, что дано человеку и что не существует для него после смерти, бесполезно. Богатство не вечно, слава не следует за человеком в вечность. Когда приходит смерть, все это исчезает".

Иноки монастыря Варлаам являются также хранителями собра­ния рукописей (всего около трехста томов), многие из которых украшены и снабжены иллюстрациями, а также прекрасного музея древних церковных предметов. Музей разместился в бывшей тра­пезной. Здесь выставлены небольшие иконы, церковные облачения, резные распятия и священные сосуды. Особую ценность представ­ляет рукописный экземпляр Евангелия, выполненный на перга­менте. Он принадлежал византийскому императору Константину Багрянородному (912—959), и на нем сохранилась подпись вла­дельца.

Монастырь Великая Метеора (Препп. Афанасий и Иоасаф Метеорские)

Великая Метеора по традиции исполняет функцию управления всеми здешними монастырями. Название "Метеора" (что буквально означает "между небом и землей") получила от основа­теля монастыря, преподобного Афанасия, который пришел сюда примерно в 1340 году.

Преподобный Афанасий родился в 1302 году в знатной семье в Ипатии, в средневековом городе Неа Патра и был крещен с именем Андроник. Он был блестяще образован, чему во многом обязан своим выдающимся интеллектуальным способностям. После без­временной кончины родителей и захвата его родного города ката­лонцами в 1318 году Андроник отправился со своим дядей в Салоники, а потом на Афон, где они надеялись принять монашество. Но Андроник был слишком молод, поэтому ему, согласно афонской традиции, пока нельзя было остаться на Святой Горе. В течение следующих четырнадцати лет он путешествовал по восточной Гре­ции и Криту, знакомясь с христианскими подвижниками, среди которых были такие светила как Григорий Синайский и Даниил Молчальник. Он прилежно изучал опыт тех, кто хорошо раз­бирался в тонкостях подвижнической жизни. В возрасте тридцати лет вернулся на Святую Гору и был принят послушником двумя монахами-пустынниками — Григорием и Моисеем. Вскоре его по­стригли с именем Афанасий.

Однако его пребывание на Святой Горе оказалось недолгим. Грабительские набеги турок и политические интриги вынудили Афанасия и его духовного отца Григория покинуть Афон. Какое-то время они жили в Салониках, а потом, по совету сербского епископа Иакова, отправились в Фессалийский скит Стаги, который впослед­ствии стал известен всему миру под названием Метеора. Они обосно­вались на вершине скалы Стилос. Спустя некоторое время Афана­сий, по благословению своего духовного отца, перебрался в пещеру пониже и посвятил всего себя уединенной молитве. Григорий же прожил на вершине Стилос более десяти лет. Его называли "Стилит".

Прп. Афанасий из Великой Метеоры

В 1340 году Афанасий, ис­кавший еще большего уедине­ния, снова перешел на новое место: на этот раз на величе­ственную, просторную вершину Платилитос. В древней рукопи­си Патриарха Константинополь­ского Метрофиса III, датируемой 1580 годом, говорится:

Движимый Божествен­ной любовью, святой инок Афанасий полетел на кры­льях Святого Духа к этой солнечной вершине над Стаги, называемой Метеорой — самой высокой из всех. Там он нашел святое место, истинный райский сад, в котором вместо плодоносных деревьев возрастали подвижники, но­сившие в себе Божественные плоды Святого Духа.

Афанасий жил здесь в пещере рядом с вершиной. Однако Афанасию не удалось долго скрывать свою подвижническую жизнь и богатый духовный опыт, и вокруг него начали собираться ученики. Уступив их мольбам, Преподоб­ный отказался от уединенной жизни и основал первую общежительную монашескую общину Стаги. Храм, в котором они служили, посвящен Божией Матери Метеорской. Потом братия построила еще один храм, освятив его в честь Преображения Господня, и постепенно так стал называться весь монастырь. Преподобного Афанасия считают выдающимся духовным руководителем и отцом Метеоры. Он не был священником и до конца дней (он умер в 1382 году после непродолжительной болезни) так и остался про­стым монахом. Его подвижническая жизнь на вершине Метеоры, продолжавшаяся сорок лет, была впоследствии воспета в стихах: «Эту твердую и неприступную скалу, Отче, Ты превратил в дорогу — путь к Камню, что во главе угла». Паломники, поднимаясь сегодня по ступеням Великой Метеоры, видят его уединенную келью-часовенку.

Преемником отца Афанасия, почитающегося наравне с ним как сооснователь монастыря, был его духовный сын, монах Иоасаф. Он сменил отца Афанасия после его смерти вследствие "единодушного желания всех отцов и братий". Иоасаф хорошо подхо­дил для исполнения возложенных на него обязанностей. По проис­хождению он был царского рода — Иоанн Уресис Ангелос Комнин Палеолог, сын Симеона, сербско-греческого царя Фессалии и Эпи­ра. Его мать происходила из династии правителей Эпира, отец был потомком Византийских Императоров, а брат - сербским прави­телем (Душан Властитель). В возрасте десяти лет сам он был офи­циально признан соправителем своего отца. В 1371 году, после смерти отца, юный принц остался один на троне, однако его правление продлилось недолго. В 1372 году, в возрасте двадцати двух лет, он отрекся от престола, сменив царскую багряницу на монашеское одеяние и приняв имя Иоасаф. После смерти преподобного Афана­сия полностью принял на себя руководство братством Великой Метеоры. С тех пор он только один раз надолго покидал монас­тырь, когда в 1393 году Фессалию захватили турки, что для бывше­го Царя, в случае его обнаружения, было равносильно смертному приговору. Ему пришлось уехать из Метеоры и отправиться на Святую Гору в Ватопедский монастырь. Там он прожил два года.

Согласно монастырским хроникам, Иоасаф расширил и пере­строил храм, возведенный преподобным Афанасием. Эта новая цер­ковь стала впоследствии алтарем того храма, что стоит на этом месте в наши дни.
Период наивысшего расцвета монастыря пришелся на XVI столетие и начался после посещения Патриарха Константи­нопольского Иеремии I, предоставившего Великой Метеоре приви­легии и автономию по образцу афонской Лавры. Примерно в это же время Великая Метеора и ее настоятель получили негласную духовную власть над остальными монастырями Метеоры. Тогда же был построен и расписан нынешний католикон (главный храм, собор), большая трапезная и кухня, лазарет и дом для престарелых монахов. В последующие века к монас­тырскому комплексу добавились два не­больших храма — святого Иоанна Пред­течи и святых Константина и Елены. В бывшей трапезной теперь разместился прекрасный музей со множеством древ­них икон и церковных сокровищ. Мона­стырская кухня, лебедка и сеть для подъе­ма людей на вершину остались в том же виде, что и в прежние века. Паломник может также посетить усыпальницу, в которой покоятся кости почивших на­сельников монастыря.
В Национальной библиотеке в Афи­нах хранится Евангелие в серебряной об­ложке, принадлежавшее преподобному Иоасафу. Оно написано на пергаменте, а внутри на обложке имеется подпись самого пре­подобного Иоасафа.

Дальнейшая судьба монастыря была нелегкой. В 1609 году его разграбили и подожгли турки. Еше через несколько лет, в Великую Пятницу 1616 года, паша Янины по имени Арлан-бей явился сюда со своей свитой, делая вид, что хочет посмотреть монастырь. Как только монахи подняли их при помощи лебедки наверх, паша и его люди открыли огонь и убили нескольких монахов, после чего начали разграблять монастырь. Завершилась эта серия катастроф пожаром 1633 года.

В 1809 году был до смерти замучен известный священник папа Тимиос Влахавас, вдохновитель восстания против Али Паши, ту­рецкого правителя Янины. Настоятеля Великой Метеоры отца Пар- фения (Орфидеса) паша силой доставил в Янину и держал в за­стенках в наказание за предполагаемую помощь Метеоры повстанческому движению. Британский полковник по фамилии Лик, посетивший Великую Метеору в 1810 году, сообщал, что настоятель с двумя своими людьми и иноками из других монасты­рей все еще находятся в тюрьме, ожидая выкупа. Их посадили за то, что они давали восставшим пищу.

Паша не ограничился этим наказанием. Турецко-албанские пуш­ки стерли с лица земли монастырь святого Димитрия, нанесли ог­ромный урон другим монастырям Метеоры, стоящим на более низ­ких скалах. Отец Хризантос из Трикалы, бывший свидетелем этих событий, пишет: "Паша схватил папу Тимиоса Влахаваса и отослал его к визирю, а тот изрубил его на куски. Когда война окончилась, визирь закрыл все монастыри Метеоры, а настоятеля отвез в Яни­ну, где он пребывает и по сей день". Сын Али Паши, Вели Паша, ставший правителем Фессалии в 1812 году, наложил огромные штра­фы на те деревни, которые, как он подозревал, укрывали повстан­цев. Во времена его правления в какой-то период в Метеоре жили беженцы, более пятисот бездомных христианских женщин и детей.

В XIX и начале XX века количество братии постоянно росло. Меньше всего иноков там было после II Мировой войны, когда местные жители отреставрировали Великую Метеору и превратили ее в гостиницу для туристов. К счастью, в наши дни здесь снова расцветает монашеская жизнь. Братия, вдохновленная любовью к своему монастырю и его святым, старается хранить верность монашеским традициям. Здешние иноки служат исповед­никами и миссионерами для десятков тысяч паломников и турис­тов, ежегодно посещающих Метеору.

Почившие святые Метеоры не оставляют современных иноков своими молитвами и утешением, зная, на какие жертвы им прихо­дится идти ради поддержания монашеских традиций Великой Метеоры. Даже в наши дни монахи рассказывают о случаях чудесной помощи по молитвам преподобных Афанасия и Иоасафа.

Ночное бдение

Преподобный Афанасий помог своей молитвой и явлением многим недужным и одержимым, приезжавшим сюда в надежде на исцеление. В 1994 году в Великую Метеору приехал не особенно верующий молодой человек с женой, страдавшей раковым заболе­ванием. У них были две маленькие дочери, шести и девяти лет, и мать рассказала монахам, что, по словам врачей, жить ей осталось недолго. Супруги приехали в монастырь в надежде на исцеление и провели ночь без сна у мощей преподобных Афанасия и Иоасафа. Посреди ночи муж услышал звук шагов в храме и поднялся посмотреть, кто это. К своему изумлению он увидел прямо перед собой святого Афанасия, точно такого, какой он изображен на иконе. Святой пристально посмотрел на него и сказал: "Ты должен иметь веру и передать заботу о своей жене Богу, все устрояющему тебе во благо". Вскоре молодая женщина умерла, а муж, уверившись после встречи с Преподобным, что такова была воля Божия, обратился ко Христу и теперь регулярно посещает службы и вместе с дочерьми участвует в церковных таинствах.

Церковь в деревне Ипатия

Монастырь недавно закончил строительство храма в деревне Ипатия, недалеко от Ламии, на том месте, где стоял дом преподоб­ного Афанасия. Строительство начал один местный житель, которо­му Святой предстал в видении и попросил воздвигнуть в память о нем храм. К 1993 году, к моменту кончины этого человека, были лишь наполовину возведены стены. После его погребения местный священник пришел в монастырь и, рассказав братии о видении, предложил довести строительство до конца. Иноки согласились, и местные власти отдали им эту землю. Когда строительство церкви возобновилось, главы преподобных Афанасия и Иоасафа, покоив­шиеся в раке в монастырском храме, начали мироточить и издавать дивное благоухание.

Отец Иоасаф

Один молодой инок, подвизающийся в монастыре, имея особую любовь к преподобному Иоасафу, попросил постричь его с именем Иоасаф. Преподобный Иоасаф менее известен, чем преподобный Афанасий, и за последние шестьсот лет это оказался лишь второй случай присвоения его имени иноку Великой Метеоры. Во время пострижения глава преподобного Иоасафа замироточила.

"Иоасаф, вечнозеленое, изобилующее листвой древо,
...согревающее всех — святой, кроткий,
тихий, искусный, прекрасный росток царского древа..."

Так писал митрополит Лариссы Иоасаф в 1422 году. А спустя столетия анонимный гимнограф пел, славя основателей монастыря:

"Взойдя на вершину скалы, о, святый Иоасафе и мудрый Афанасие, вы вознеслись к вершинам добродетели, а оттуда — к высоте Небес ".

Монастырь святителя Николая Анапфасаса (Феофан Критский)

Монастырь святителя Николая стоит рядом с деревней Кастраки, на небольшой дороге, что спускается с горы между монастырем Варлаам и обителью Руссану. О происхождении монастыря прак­тически ничего не известно. Название Анапфасос является либо именем одного из его основателей, либо искаженной формой слова ''анапавоме", что значит "место покоя и отдохновения". Первое упоминание о нем содержится в одном официальном письме от 1392 года. В начале XVI века в монастыре была проведе­на капитальная реконструкция. Святитель Иоанн (Элеймон), мит­рополит Лариссы (1510), проведший здесь последние годы жизни как простой инок, построил церковь святителя Николая.

На вершине скалы катастрофически не хватает места, поэтому строителям пришлось воздвигнуть многоэтажное здание, первый этаж которого включает в себя небольшой храм XIV века, посвященный преподобному Антонию. На следующем этаже расположен главный храм в честь святителя Николая, а на верхнем этаже — недавно отреставрированный храм святого Иоанна Предтечи и древняя трапезная, служащая теперь для приема гостей.

В начале XX века умер последний из старых насельни­ков монастыря святителя Николая. В декабре 1909 года монастырь посетила греческий историк Н. Вейс с целью составления каталога хранящихся в нем рукописей. Обнаружив, что в монастыре уже никто не живет, она перенесла пятьдесят самых ценных рукописей на хранение в монастырь Святой Троицы. В 1960 году Министер­ство археологии возглавило работы по восстановлению монастыря. Реставраторы вернули прежнее благолепие здешним знаменитым иконам.

Сейчас здесь живут лишь несколько монахов. Монастырь свя­тителя Николая известен всему миру своими замечательными фре­сками, покрывающими стены храма святителя Николая. Они были написаны в 1535 году мастером-иконописцем Феофаном Крит­ским.

Феофан Критский

Феофан Стрилицас родился примерно в 1500 году на острове Крит и работал, расписывая храмы  в Македонии и Фракии, а в основном на Святой Горе и в Метеоре. Как известно, в молодости он был женат и имел по крайней мере одного ребенка, мальчика по имени Неофит, с которым часто вместе работал. Феофан принял монашество, вероятно, после смерти супруги. В 1527 году он распи­сал храм святителя Николая в Метеоре. В 1535 году ушел на Афон и работал там над фресками храма Великой Лавры, а в 1546 году — монастыря Симонопетра. Т.М. Проватакис в своей книге "Метеора; история монастырей и монашества" пишет о Феофане: «...Его цель заключалась в том, чтобы передать глубо­чайшие истины Православия, дабы христиане могли пере­нестись из этого материального, преходящего мира в мир небесный и вечный. Именно поэтому в своих работах, отражающих духовный мир, он игнорирует физические про­странственно-временные соотношения. Он помещает свои сюжеты в условия идеального метафизического простран­ства и литургического времени. Природа в византийском искусстве изображается в манере, которую можно охарак­теризовать словами "преображенная реальность". Горы и холмы стилизованы, а растения и животные изображены геометрически. Вся композиция... и наличие золотого фона показывают, что художник старался отделить свои изобра­жения от земного мира. Лики святых не отличаются кра­сотой, как она понимается в земном мире. ...Высокий лоб и форма висков выражают покой и тишину, мир и благостность святого на иконе. Миндале­видные глаза, ...тонкий, бесплотный рот и нос крайне вы­разительны ...и несомненно передают благостное состоя­ние тех небожителей, которые поработили себя истинному Богу своей пламенной верой и добрыми делами во имя Его. »

Сюжеты знаменитых росписей Феофана весьма разнообразны: Богородица, кончина святого Ефрема, Господь Вседержитель, Вто­рое Пришествие, Искушение Христа, житие и кончина святителя Николая, основатели монастыря, Адам, дающий имена животным, Вход Господень в Иерусалим, страдания святых мучеников и мно­гое другое. Феофан отошел ко Господу 24 февраля 1559 года.

Шестнадцать недействующих монастырей

Кроме шести действующих, в Метеоре есть еще шестнадцать монастырей и скитов, но почти все они лежат в руинах. Древнейшие из них построены в XIV веке. Вот названия недействую­щих монастырей Метеоры: Свя­того Георгия Мандилас, Святого Николая Батовас, Святого Духа, Сретения Господня, Палеопанагия, Дубиани, Святых Апостолов, Святого Григория, Святого Антония, Христа Вседержителя, Святого Иоанна Предтечи, Айя Мони, Святого Модеста, Покло­нения веригам святого Петра, Святого Димитрия и Монас­тырь Всевышнего (или "Калли­графов").

Каламбака

В городке Каламбака, у подножия скал Метеоры стоит церковь Успения Богородицы XII века, построенная императо­ром Эммануилом Комнином (1143—1180). Особый интерес пред­ставляет уникальный мраморный амвон, расположенный в центре храма, и мраморная сводчатая завеса над алтарем — цибориум, а также синтроний (восходящие ярусом сиденья для иерархов и ду­ховенства, расположенные в алтаре).

Восхождение на Метеору

Существует несколько литературных описаний трудного и опас­ного восхождения на вершины скал, где расположены монастыри Метеоры. Состоятельный английский библиофил Роберт Кэрзон, посетивший в 1833-1834 годах Грецию и Святую Землю, написал книгу под названием "Путешествия к святыням Восточного Сре­диземноморья " (Travels to the Holy Levant), в которой содержится описание его подъема на вершину к монастырю Варлаам:

"Появление нашего эскорта [вооруженные турецкие бандиты, выполнявшие роль проводников] не обрадовало монаха, и мы на­чали опасаться, что он не допустит нас в монастырь. Но по прошествии довольно долгого времени он спустил вниз тонкий шнур, и я привязал к нему рекомендательное письмо, привезенное мной с Корфу. Подождав еще немного, мы увидели, как сверху спускается гораздо более толстая веревка с крюком на конце, к которому была привязана мощная сеть. Сеть опустилась на скалу, где мы стояли, и раскрылась. Двое моих слуг сели на нее. Концы сети были привяза­ны к крюку. После сигнала они начали медленно подниматься, крутясь и вращаясь, как баранья нога на крюке в мясной лавке.
Веревка была ветхая, видно было, что ее во многих местах чинили, а высота от земли до вершины, как мы потом узнали, составляла 37 морских саженей (около 80 метров). Когда они достигли вершины, я увидел, как двое рослых монахов высунули из двери руки и втянули наших слуг к себе посредством одних лишь собственных усилий, поскольку там не было никакого приспособления наподо­бие вращающегося крана, который мог бы подтянуть их ближе к посадочной площадке. Вся эта процедура показалась мне настолько опасной, что я твердо решил подниматься, взбираясь по пристав­ным лестницам, привязанным к большим деревянным кольям в вертикальной поверхности скалы. Череда этих лестниц наверху за­канчивалась не там, где посадочная площадка, а в другом месте, справа за углом. Подойти к самой нижней лестнице можно было по тропе, которая вела к шаткой деревянной платформе, висевшей над глубоким ущельем. Отсюда лестницы поднимались по голой скале отвесно, и я быстро одолел первые три или четыре, но добрав­шись до лестницы, нижний конец которой далеко отошел от верх­него конца предыдущей лестницы, я с трудом дотянулся до нее. Тут я весьма несвоевременно бросил взгляд вниз и обнаружил, что нахожусь уже не над каменной платформой, на которой оставил лошадей, а в стороне от нее, и подо мной лежит невероятной глуби­ны бездна. Я взглянул на оставшуюся далеко внизу долину, над которой я висел, как муха на стене, и голова у меня пошла кругом.
Наверху монахи заметили мои колебания и начали подбадривать меня, призывая набраться мужества и продолжать путь. Усилием воли я преодолел головокружение и добрался до маленькой желез­ной двери, через которую и вполз во двор монастыря, где меня приветствовала братия и двое слуг, поднятых сюда с помощью сети".

Потом Кэрзон описывает свой спуск со скалы Великой Метео­ры:

"Я прошел в комнату, где была лебедка, залез в сеть. Меня вытащили наружу и стали спускать. Спускали они меня плохо, всю дорогу разговаривая и переругиваясь друг с другом. Если бы я не защищался руками и ногами от ударов о выступы скалы, мне при­шлось бы худо. К тому же внизу мои друзья паликари [турецкие проводники], решили выразить радость по поводу моего возвращения весьма своеобразным способом: они поставили ружья себе на колени и открыли беспорядочную стрельбу, нимало не заботясь о том, куда направлены их стволы, сплошь заряженные боевыми патронами. Пули шмякались о скалу совсем близко от меня. Я спус­тился в облако дыма, и тут меня радостно, с резким приветствен­ным гомоном, подхватили эти разбойники и стали вызволять из сети".

А вот рассказ о подъеме в обитель настоятеля одного из рус­ских монастырей, архимандрита по фамилии Успенский, который, как и большинство из нас, напрочь лишен присущей Кэрзону бравады. После ужасающего подъема, по­сле судорожных молитв всякий раз, когда туго натянутая веревка дрожала, растягивалась и вновь возвращалась в нормальное состоя­ние, заключенный в сеть архимандрит наконец достиг вершины:

"Но пока меня тянули к деревянной платформе, я оказался вися­щим вниз головой над пропастью. В ужасе сжав зубы, я едва не потерял сознание. Меня затащили в башню, развязали сеть и дали стакан воды. Выпив воду и немного оправившись от потрясения, я попросил настоятеля сразу же отвести меня в церковь. Там я упал на колени перед иконой Спасителя. Из глаз моих лились слезы, жаркие слезы благодарности Богу за спасение моей жизни, неесте­ственным образом уподобившейся на время подъема жизни птицы небесной".